На славный городок Намимори надвинулась гроза. Тяжёлое антрацитовое покрывало закрыло всё небо, лишь у самого горизонта оставалась полоска светлых облаков. Но дул сильный ветер, что означало – совсем скоро и эта белизна утонет в темноте грозовых туч.
По стеклу забарабанили первые капли, пока ещё редкие. Глухо ударяясь в окно, они стекали вниз тоненькими струйками, искажая вид школьного двора, размывая его.
Кёя лежала на диване, спиной к двери, заложив за голову руки, и смотрела в окно из-под опущенных ресниц. Может пройти хоть десять, хоть двадцать лет, но она всё равно будет приходить сюда, будет проходить по пустынным в вечернее время этажам, краем глаза осматриваясь, заходить в эту комнату и ложиться на приглянувшийся диван. Кажется, здесь даже воздух был совсем другим, каким-то... Особенным. Нет, ни о какой сентиментальности и речи быть не может. Дело было в том, что, наверное, лишь в этом месте Хибари могла расслабиться и отдохнуть. Действительно отдохнуть, и телом, и разумом, не думая ни о чём лишнем, слушая чириканье Хибёрда, прыгавшего по подоконнику, словно пернатый мячик, или тишину, когда птичка уставала надрывать свои связки и замолкала. Разве что гипнотизирующее тиканье настенных часов нарушало её бархатистость. Хотя, пожалуй, даже не нарушало, а добавляло некоего очарования, а мерность, с какой двигалась секундная стрелка, издавая тихие звуки, убаюкивала и успокаивала, обволакивая и погружая в сон.
Но Хибари пришла сюда не спать – не смотря на расслабленность, она не была настолько уставшей, чтобы завалиться в школу, упасть на диван и провалиться в беспробудный сон на пару часов, будто бездомный человек, которому некуда приткнуться и негде ночевать.
Чёрный строгий пиджак аккуратно лежал поверх подлокотника второго дивана. Там же, сверху, покоился и чёрный галстук. Верхние пуговицы лавандового цвета рубашки были расстёгнуты – Кёя не любила допускать в своём облике неопрятности, потому никогда не позволяла себе появляться в таком виде перед кем-то, но так же она не любила, когда что-то сдавливает горло, мешая свободно дышать. Пока никого нет, можно простить себе это маленькое послабление.
Замолкшая было на минуту, птичка снова оглушительно зачирикала, возобновляя свои шаманские танцы на подоконнике, повернувшись к хозяйке хвостом. Она будто искренне радовалась усиливающемуся дождю, и сверкнувшая в свинцовом океане серых облаков ослепительная вспышка молнии Хибёрда ничуть не напугала. Честное слово, порой, наблюдая за этой птицей, Кёя приходила к выводу, что она когда-то, в прошлой жизни, была человеком – настолько некоторые её повадки напоминали человеческие.
Закрыв глаза, Хибари прислушалась к далёкому и пока что ещё тихому треску грома, к тиканью часов, к весёлому щебету птицы, даже к собственному дыханию. Все эти звуки звучали каждый в своём такте, и могло бы показаться, что тебя окунули с головой в какофонию, но если позволить им слиться воедино, то слух начинала ласкать приятнейшая музыка, естественная и мерная, ничуть не раздражавшая, а приносящая какое-то спокойствие. Гармонию.

Отредактировано fem!Hibari Kyoya (2010-12-23 19:27:28)

Из погружения в море спокойствия и раздумий женщину вырвал чей-то голос. Мужской и, что самое удивительное, незнакомый. Ещё и сделавший такое странное заявление. «Дисциплину, значит?» - промелькнула мысль, когда Кёя неспешно приподнялась на локтях, поворачивая голову и бросая взгляд за спину, на дверь. Холодные льдисто-голубые глаза прищурились, окидывая недобрым взглядом фигуру наглеца, посмевшего потревожить покой главы Дисциплинарного Комитета. Пусть уже и не школьного.
Ну да, мужчина. Высокий опрятный брюнет с прозрачно-голубого цвета глазами. Примерно такую картину Кёя видела каждый день с утра, когда смотрелась в зеркало.
- Плохая шутка, - ровным голосом проговорила женщина, опуская ноги на пол. Это высказывание касалось как слов незнакомца, посмевшего обвинить её, Хибари Кёю, в нарушении дисциплины, так и странного сходства – Облаку Вонголы показалось, что они похожи, как две капли воды, если, конечно же, это не обман зрения и теней в вечернем сумраке.
Почувствовавший раздражение хозяйки, затеплившееся в глубине, будто уголёк, из которого вот-вот может вспыхнуть пожар, Хибёрд отвлёкся от пробежек вдоль подоконника, взмахнул крошечными крылышками, взлетел и опустился на голову Кёи. Женщина едва заметно дёрнула головой, и птичка уселась на своё законное место – на плечо.
- Это моя территория. – В поднявшейся руке Хибари блеснуло излюбленное оружие – тонфа. – Убирайся, а не то забью до смерти.
Выяснять, кто этот человек и как у него хватило наглости вломиться в эту комнату, у Кёи не было ни малейшего желания. Атмосфера, в которую она погрузилась – удивительное сочетание тишины и какофонии, если такое вообще возможно, было разрушено, разбито. Пожалуй, даже если этот человек попытается ретироваться, женщина просто так его не отпустит – за свои поступки нужно отвечать. Особенно если тебя угораздило нарваться на Хибари Кёю.
Раскаты грома за окном усилились, будто погода почувствовала раздражение Облака. Мелкий дождик медленно, но верно разрастался ливнем, выбивая дробь по стёклам. Хибёрд забавно открывал и закрывал клюв, покачивая своей маленькой головой и хлопая чёрными глазками-бусинками, вытаращившись на мужчину, застывшего у двери. Краем глаза отмечая про себя движения птицы, чтобы опять не попыталась запрыгнуть на голову, Кёя не сводила взгляда с незнакомца. Пачкать чужой кровью дорогое сердцу помещение не хотелось – возможно, если наглец окажется настолько идиотом, что вякнет ещё что-нибудь не к месту, стоит выпнуть его в коридор, где уже и дать волю истосковавшимся по чужой плоти тонфа?
Скрипнул диван под весом женщины, когда она поднялась на ноги, выставляя вперёд руку с оружием, демонстрируя, что играть в игры и шутить она сегодня не в настроении. Пожалуй, на памяти Хибари, это - первый раз за многие-многие годы, когда кто-то осмелился сказать ей: "ты нарушаешь дисциплину". Это было даже немного забавно, но не более.

Отредактировано fem!Hibari Kyoya (2010-12-24 18:14:41)

Мужчина оказался не из слабонервных и бежать сломя голову от грозы Намимори, похоже, даже не собирался. Уголок губ Кёи поднялся, образуя насмешливую улыбку – явление не столь уж частое на её лице. Впрочем, сильные соперники явление ещё более редкое, чем улыбка. Возможно, этот человек окажется достойным противником и драка продлится дольше, чем пара ударов тонфа?
О непонятном сходстве Хибари старалась не думать, выкидывая его из головы. Обычно она хорошо владела своими мыслями, откладывая то, что не нужно и о чём можно поразмыслить позже, на потом, очищая разум, но когда мужчина напротив открыл коробочку, - коробочку! – и взял в руки точную копию оружия Кёи, с которым женщина не расставалась и частенько носила его изъятым из своей коробочки, избавиться от мыслей про сходство стало уже тяжело. Это даже не сходство, это обезъянничество какое-то, право слово. А подобное издевательство над собой Хибари терпеть не собиралась.
Впрочем, она далеко не та импульсивная девочка-подросток, что бросалась в бой, сломя голову и наплевав на всё вокруг. Выставленная вперёд рука с оружием немного опустилась. Нет, это, конечно же, не означало, что женщина раздумала драться – скорее, мир рухнет, просто было бы крайне нецелесообразно.
- Это что ещё за пародия? – едва заметной ухмылки на губах больше не было – лицо Кёи было сосредоточенным, а взглядом она будто пыталась прожечь в противнике дыру. Что, в общем-то, было бы, конечно же, очень даже неплохо. Но дыра упрямо не прожигалась. – Реборн, малыш, если это твои шуточки, то прекращай.
Разумеется, первая мысль была такова: «глупая шутка глупых хранителей Вонголы». Да не в том возрасте, вроде бы, чтобы придумывать дурацкие розыгрыши, и тем более с кем? – с Хибари Кёей! Мелькнула идея и о том, что такой вот двойник, который даже позу похожую принял, - происки врагов, какое-то секретное оружие, может, даже новая коробочка, дублирующая противника... В общем, пошла фантазия гулять по-полной. Да вот только все эти предположения были полной бессмыслицей, глупостью.
А вот Реборн... Реборн, он мог. Запросто. Этот младенец порой вытворял такие безумные вещи, что разум полностью отказывался принимать происходящее за действительность.
Неожиданно Хибёрд решил подкинуть своей хозяйке новую пищу для размышлений, усложнив и без того непростую ситуацию, спрыгивая с плеча Кёи и приземляясь на голову мужчины, задорно щебеча так, словно счастливее себя никогда не чувствовал. Ну да, ещё бы – два Хибари что ещё нужно для счастья? Только один почему-то без груди и к женскому молу явно не относится. А ведь чёртова птичка никогда ни к кому даже на плечо не садилась с тех самых пор, как десять лет назад женщина приручила этот летающий лимон на свою голову.

Один летающий лимон – это, конечно, хорошо, но два летающих лимона – это перебор. Учитывая, что второму взяться попросту неоткуда. Вдобавок ко всему, Хибёрд Кёи затянул гимн Намимори своим тоненьким голоском, отвлекая и немного раздражая. «Нашёл время для песнопений. Предатель», - пронеслось в голове.
В ответ на прозвучавшие ранее слова черноволосого мужчины Хибари лишь усмехнулась. Этот человек, играющий в кривое зеркало, так и не спешил нападать, чем изрядно расстроил женщину – она надеялась хотя бы в его ударе прочувствовать силу и понять, что это за индивид – иллюзия, маскарад или... Или что-то другое, не поддающееся рациональному объяснению.
- Я, значит? - ледяным тоном произнесла Кёя.
Не тратя больше времени на раздумья, она ринулась в атаку, не сдерживаясь и изо всей силы опуская тонфа на противника. Потревоженный Хибёрд сорвался с головы наглеца и стал кружить под потолком, продолжая петь свою песенку. Происходящее напоминало дурной сон – дурной не потому, что страшный, а потому, что нелепый. И действительно – разве можно было придумать ситуацию глупее, чем два Хибари, настоящий и какая-то дурацкая подделка, в школе, беседующая путём молчаливых тонфа под скрипучий птичий голосок?
В голову пришла запоздалая мысль о том, что проклятый Мукуро может быть в этом замешан. Что же, в таком случае ситуация поворачивается с новой стороны – Кёя давно мечтала вернуть заносчивому иллюзионисту старый должок за унижение, и теперь этот шанс мог подвернуться. Правда, теперь к этому долгу присоединится ещё один – никто – никто! – не смеет пародировать Хибари Кёю, Облако чёртовой Вонголы, будь она не ладна, и «косплеить» её, не говоря уж о попытке продублировать ни в чём неповинную птичку, сейчас порхающую под потолком, словно бабочка, и заливающуюся весёлой трелью. На миг создалось ощущение, что глупая птица чему-то безумно радуется. Как же всё-таки жаль, что Хибари лишена способности читать эмоции и мысли, если таковые посещали крошечную ярко-жёлтого цвета оперённую головку! Порой это казалось очень насущным.
Вослед первому удару стремительно, словно ослепительная молния, сверкнувшая за окном, понёсся второй. Простая и идиотская копия не сможет от такой мощной, словно ураган, атаки увернуться. Вот мы и посмотрим, из какого теста ты сделан, жалкое травоядное...

Забавная копия Хибари оказалась совсем не забавно сильной – ни один из ударов не достиг цели, мужчина с кажущейся (а может, так оно и было на самом деле) лёгкостью отбил оба.
Ощущение чужой руки на талии заставило выставить вперёд руку – не для атаки, нанести сколько-нибудь стоящий удар из этого положения было невозможно. Рефлекторное движение, призванное составить хоть какую-то видимость границ между противниками – Кёя очень не любила, когда нарушали её личное пространство.
- Иллюзию? – такой наглости женщина не ожидала. – Ненавижу иллюзии.
И это было истинной правдой – Хибари презирала всех носителей пламени Тумана, ибо все они были лживыми тварями априори. А ещё с ними было чертовски тяжело сладить – но не по причине их силы – чистую физическую силу Кёя уважала и могла признать более сильного противника, - но по причине обмана своими фокусами. Как старые никому не нужные фокусники на ярмарках обманывают детишек простенькими и ловкими приёмами, заставляя их поверить в то, что перед ними стоит добрый дядя-волшебник. От таких насекомых – даже не травоядных! - следовало избавляться как можно скорее.
Этот тип бесил. Именно бесил, раздражал, хотя за последние годы – даже сама Хибари это признавала – вывести её из спокойного хладнокровного равновесия стало тяжелее. Но одно только сравнение её с иллюзией взметнуло в душе ярко разгоревшееся пламя гнева.
Но...
Но Кёя была умным человеком, потому срываться и продолжать попытки отбить наглецу почки или мозги не спешила. Это уже переросло все границы шутки, какую можно было бы ожидать от малыша Реборна; это не было случайностью, разумеется; это не было похоже на напыщенного и самодовольного индюка Мукуро. Вот хоть убейте, но не его это стиль. Да, обман, иллюзии, одурманивание разума, но слишком уж он самоуверен и тщеславен, чтобы прятаться за личиной других в подобной стычке, да ещё и перекладывать с себя подозрения на неё же, дескать, иллюзия тут она. Стоило бы тридцать раз подумать и взвесить все «за» и «против», чтобы докопаться, наконец, до истины.
И сейчас внезапно, впервые, Кёе пришла в голову очень странная мысль – успокоиться и попытаться вызвать мужчину на... разговор. Слишком уж странным всё это казалось, а драться, учитывая, что, похоже, стиль Хибари незнакомец знал очень даже неплохо, и обвинять друг друга в «иллюзорности» и «фальшивости» можно хоть до библейского Апокалипсиса.