В комнату Занзас заходил со смутным ощущением, что в чем-то его не так поняли. Или сам он что-то лишнее в голосе женщины уловил. Охренеть загадочная у него натура, куда уж остальным, когда сам с собой без левых суждений обойтись не может.
Второй раз по глазам ударила вспышка зажженного света, и на какой-то миг ему даже показалось, что комната своя, родная. Во всяком случае, кровать была на месте, обтягивающая стены ткань оттенка не изменилась и даже картина с извергающимся вулканом (вариец точно не помнил, чей там ум дошел до такого "оригинального" и концептуального подарка, но вместо того, что б вручить лично, его пришпигачили сразу на стену и пару месяцев он забывал отдать приказ убрать картину к черту, а потом перестал замечать и факт существования) висела где и раньше. Увы, иллюзия разбилась вдребезги, стоило женщине начать выворачивать на пол содержимое шкафов с одеждой. Во-первых, Занзас был уверен, что у него их меньше. Во-вторых, блузки с вырезом, юбки и сапоги, которым позавидовала бы добрая половина стриптизерш, принадлежать ему не могли по определению. В-третьих, отделенье с "официальной" одеждой, аксессуарами и расцветкой который он с удовольствием бывалого садиста раз за разом доводил старого пердуна вообще куда-то сгинула. Ну и в четвертых, можно сказать, в главных. Он даже представить не мог, на кой сидящей в кресле варийского босса бабе может понадобиться столько разной кружевной, кожаной, блестящей и еще черт знает какое хери.
Пока Занзас предавался размышлениям на философские темы, женщина успела выскользнуть из халатика и что-то из вызвавшего острый приступ недоумения оприходовать. Ознакомившись с результатом, итальянец одобрительно хмыкнул. Он вообще считал, что доставлять своим видом эстетическое удовольствие прямая дамская обязанность и непосредственная хозяйка спальни с этим вполне справлялась.
С другой стороны, сам он желания начать одеваться не испытывал – движений повязанный халат не стеснял, а остальное мужчину не волновало. Так что он просто убедился, что единственная подходящая начальству мужская одежда все еще висит на кресле, и целеустремленно направился к прикроватной тумбе. Или комоду. Или как еще может называться высотой со столик херь с ящиками, куда можно и нужно складировать полезное. В данном случае его волновали два отделение. Первое и последнее. Увы, верхний ящик ожиданий не оправдал, явив взору набор вносящих разнообразие в тусклые ночи аксессуаров. Которое он лично при себе не хранил прекрасно зная, что умные девочки нужное принесут с собой. Не початая бутылка обнаружилась во втором по счету ящике, ну а в третьем был объемный футляр, в котором, как он прекрасно знал, хранились разобранные именные пистолеты с обоймой. Разумеется, в отличном состоянии. Запасной вариант оружия, который, как известно, лишним ни когда не будет. Особенно ему. Ибо коробочка с лигром должна была покоиться в кармане кителя, а вот кобуру, предвидя день с бумагами, он не одел.
Задвинув ящики на место, Занзас одной рукой подхватил бутыль, второй футляр и уселся на давнишнее кресло не волнуясь, что форма под ним окажется помята. Прислуга не просто так плату получает.
Что ж, он был в заднице. Но с оружием и личной выпивкой. Пальцы привычно сорвали крышку и мужчина сделал несколько жадных глотков. Усталость, которую он чувствовал изначально, сменило лихорадочное возбуждение. Этакий мандраж, как перед интересным боем, которых давно уже не было.
А женщина, пожалуй, забавляла. Да и он ее, наверное, тоже, если только регулярный смех не был нервным.
- Ну, теперь мы знаем, что вляпались оба, но по-разному. Так что начинай активно думать, что будешь делать утром. Я, знаешь ли, не прыщ, что б за ночь самостоятельно рассосаться.
Занзас вальяжно откинулся на спинку кресла, с вниманием, куда большим чем ранее, созерцая второе я. И криво улыбаясь.

Отредактировано Xanxus (2010-11-19 03:05:23)

"Ни чего женщина. Смирная, покладиста. Задница хорошая"
Параллельно с мыслью прозвучало пресловутое замечание о годном мужичке, и Занзас едва не подавился виски. Следующее возникшее соображение вызвало легкое сожаление.
"Готова"
Такая вот особенность людей под градусом - не замечать собственной реакции но безжалостно припечатывать остальных.
С другой стороны  - может ту дело и не в реакциях было. Хрен с два Занзас дал бы свою пару оружия кому бы то ни было. А эта ничего, сидит. Остается только вздохнуть, до чего же логика у них разная. И Вария при том не развалилась. Не столько начинаешь уважать дамский пол, сколько пиетет к себе теряешь.
Впрочем, воспринимать обладательницу спальни как себя самое так и не вышло и, перетерпев внутренние терзания и мысли о глупости самообмана, Занзас решил, что с этой женщиной будет считаться как с внезапно обретенной младшей сестренкой. Мысль хорошая, да только в жизнь воплотить ее не дали.
Где девка потеряла бутыль он так и не понял, вероятно оставила на бортике в ванне. Но из под бесконечных шмоток немедленно была извлечена другая.
Мутноватая, насыщенного цвета жидкость скользнула от уголка рта по подбородку, оставила след на дрожащей с каждым новым глотком шее, прошла точнеханько меж ключицами и затерялась где-то в безразмерной груди, автоматом привлекая к ней внимание. Внимательно проследив путь напитка, Занзас машинально поднял руку к горлу, намереваясь ослабить несуществующий воротничок. Разумеется,  ни чего кроме пустоты пальцы не нашарили, и что б развеять внезапно поднявшуюся в комнате температуру оставалось разве что сделать несколько глотков из относительно прохладной бутылки.
Спать женщина не собиралась. Это плюс. Думать о чем-то полезном – тоже. Это минус.
Аккуратно примостив футляр рядом с сапогами, Занзас поднялся. Нет, определенная доля вредности в его действиях тоже была, но руководящей являлась мысль, как девка собирается подать местному мусору и семье свое раздвоение. Потому что если думает затолкать его в какую-нибудь кладовку – как он сам поступил бы, к слову – кончится это плохо. Не для него
Преодолев расстояния от кресла до кровати, Занзас остановился напротив ипостаси из данного мира, не дойдя каких-то пару шагов. Смотреть на женщину сверху в низ было весьма удобно и итальянец впервые понял суть классического сравнения фигуры с гитарой. Действительно, что-то во всем это есть. А по его комнате горючими слезами кондиционер с прохладным воздухом плачет.
Сделав последний шаг Занзас чуть нагнулся, что б бутылку можно было поставить на простынь, и сосредоточился на полу прикрытых глазах собеседницы.
- Женщина, это в тебе сейчас говорит дух противоречия?

"А вот нехрена засматриваться было"
Самое забавное, что к любой девке из борделя Занзас отнесся бы настороженно и скрутил прежде, чем дернуться успела. А перед вариантом самого себя не позволительно и, главное, совершенно не логично расслабился. Хотя мысль, что как раз эта дама с ним потягаться вполне может, лежит на поверхности.
В промежутке непродолжительного полета между рывком и приземлением мужчина успел только сдавленно ругнуться. Дыхалку не вышибло, пострадали только гордость с виски, большая которого часть не равномерно распределилась между женщиной, кроватью и им. Жалкие же остатки высосала явно вошедшая во вкус тварь, не иначе как по ошибке носящая одно имя с ним.
- Женщина, у тебя в распоряжении пол сотни мужиков. Что, потрахаться совсем не с кем?
Теперь уже он откинул голову назад, не сдерживая смеха. Куда более низкого и хриплого, надо сказать. Ему нравилось ощущение тяжести женского тела на бедрах, и вид с такого положения открывался изумительный. Может меняться мир, пол, но любовь к алому останется на месте и это правильно. Во всяком случае, скрывающая низ живота кружевная тряпочка женщине очень шла. Под нее хотелось запустить пальцы и удостовериться, что нежные части в оседлавшем его тренированном теле все-таки есть. Убедиться, перепроверить для полной уверенности и обосноваться там на ближайшую часть ночи было бы совсем не плохо. Алкоголь расползался по телу, не давая эффекта полного опьянения, но согревая и мягким шумом звуча в ушах. И, разумеется, вызывая настойчивое желание подвести процесс к чему-то более существенному. Чем-то напоминает усевшуюся на него и явно ждущую реакции девку. Проблема в том, что действию виски Занзас мог поддаться и делал это охотно. А вот что б какая-то женщина имела наглость ставить его как захочется...
Раздражения он не ощущал, но ситуацию следовало обставить с больше логичностью. Горячие ладони легли на бедра девки, легонько погладив и на миг с силой сжав. Черт возьми, хороша же, сучка. А в следующий миг одна рука сомкнулась на горле, а вторя капканом легла на талию. Резко дернувшись, Занас перевернулся, так что женщина буквально носом уткнулась в кровать, и сам оседлал ее. Уверенно, но без лишней жесткости. Хват на шее разжался и пальцы скользнули к волосам, запутываясь в жесткой шевелюре и позволяя вертеть головой как захочет.
От женщины пахло мылом и еще чем-то подозрительно знакомым, так что Занзас с ухмылкой наклонился, слизнув золотистую дорожку между лопатками. Виски, из бывшей когда-то его бутылки. Разумеется.
- Эй, еще заначки у тебя здесь есть?

Занзас даже не удивился, когда мир вновь встал с ног на голову, и под спиной оказалась прохладная простынь. Только мысленно пометил, что сам бы так изогнуться не смог и пустил бы в ход скорее физическую силу. Разница в анатомии, черт бы ее драл.
- Если я вот так приземлюсь мимо кровати, штаб ты будешь отстраивать заново.
Запрокинув голову, итальянец оглядел замершую женщину и ухмыльнулся. Да, посмотреть явно было на что. Хищница. Одно удовольствие такую приручить, увидеть, как необузданную натуру сменяет домашняя зверушка. Только для него и лишь на время. разумеется. Иначе было бы совсем не интересно.
В полной мере оценив использование бутылки как отвлекающий маневр, уворачиваться Занзас все же не стал. Он вообще не придавал особого значения факту, что его в первый и, вероятно, последний раз в жизни пытаются таскать по постели как заблагорассудится. Сомнений, что в любой момент сможет взять ситуацию под контроль, не имелось.
Вытянув руку, итальянец поймал-таки виски и, не удержав равновесия при внезапном рывке, ткнулся носом женщине в грудь. Обвившиеся вокруг бедер ноги не мешали, скорее даже наоборот. Уперевшись свободной рукой Занзас приподнялся с характерной, напоминающей оскал улыбку глядя в глаза девицы.
- Мне по херу. Но слабо верится, что за тобой наши отбросы именно из-за гнева пошли.
Лежать на женщине было приятно, но не слишком удобно. Так что итальянец согнул ноги и резко оттолкнулся, садясь на кровать. Вцепившаяся как коала в любимую пальму девка оказалась на его коленях и, открыв наконец бутылку, Занзас свободной рукой обнял  ее за талию. Фиксируя положение в пространстве, крепче прижимая к себе.
Осталось уровнять права лишь по одному пункту, и итальянец поднес виски к губам, большими глотками восстанавливая содержание алкоголя в крови.

Отредактировано Xanxus (2010-11-21 16:37:17)

Занзас пристально наблюдал за движениями женщины, готовясь в любой момент пресечь членовредительские порывы. Как же, знал он этот мрачный взгляд. В зеркале видел. Но все же, черту девка не перешла. В груди шевельнулось раздражение, когда его бесцеремонно дернули за волосы. Но это злило не на столько, что б прерывать с каждыми мигом становящийся интереснее процесс. Резкость пытающейся отстаивать права женщины была не привычна и заводила не хуже вывертов опытной куртизанки. Почувствовав, что на него смотрят с тем же подозрительным ожиданием, Занзас не сдержался, присоединяясь к взрыву смеха. Вот уж хрен поймешь, толи прилюдие, толи перед зеркалом мастурбация. Первый вариант казался более привлекательным и, установив опустошенную на треть бутылку (ну упадет и упадет, сухого места на кровати много) он подключил к процессу и вторую руку, медленно скользя ладонью по женской спине.
- Наступил на любимую мозоль?
Тело в руках было хоть и с нужными округлостями, но не привычным. Твердым. И эта не обычность привлекала едва ли не больше живого тепла и обхватывающих его сильных ног. Усмехнувшись, Занзас притянул женщину к себе и поцеловал. Без лишних нежностей, едва сдерживая смех от ощущения привкуса диковинной смеси рома и виски. Прикусив пухлую губу и сразу отстранившись, переключив внимание на шею. Не лебединая, конечно, но бьющаяся жилка притягивала взгляд магнитом.
Скользящая по спине рука добралась до застежки лифчика и, почувствовав очередной укол раздражения, мужчина рванул кружевную тряпку, то ли разорвав материал, то ли выдрав крючки с корнем. На коже и без того хватало шероховатостей (эксклюзивный шанс оценить, как собственные шрам ощущаются со стороны), лишних ему не требовалось.
Параллельно, ладонь с талии скользнула в низ, к куда более приятным на ощупь окружностям.
Ставить “знаки” вроде тех, которым наградила женская версия, он ни когда не любил, так что от уха до ключицы осталась лишь дорожка легких касаний губами, мешающаяся с рассасывающимися за пол часа следами от зубов.
Исследовать чужое тело было приятно, но Занзас все же от него оторвался и нашарил оставленную позади бутыль, которая даже ухитрилась не упасть. Сделав пару больших глотков мужчина глянул наконец в глаза дамской ипостаси, выразительно покачивая в воздухе стеклотарой.
- Что, женщина. Будем жить дружно или подарим старому пердуну счет за ремонт разнесенного в драке штаба?

Отредактировано Xanxus (2010-11-21 23:36:55)

Почувствовав укус Занзас недовольно дернулся. Новизна новизной, но он не поздний ужин, что б начинать по кусочку отгрызать. Губу немедленно защипал ранее “предложенный” алкоголь, и мужчина поспешил вернуть последний поцелуй, заглушая неприятные ощущения. Вероятно, чувствовался вкус крови, но затуманенные виски рецепторы и мозг его не фиксировали. Подцепив бесполезный обрывок, бывший когда-то частью дорогого белья, мужчин, откинул его в сторону, уже без сжимая пальцы на объемной, действительно не помещающейся в ладони груди. Сосок второй он поймал губами, скользя вокруг темного бугорка языком и слегка прикусывая. Что б дотянуться, правда, пришлось отстранить прильнувшую было женщину, удерживая ее тело практически на весу. Проблемы это не составляло, уж каким-каким, а слабым Занзас не был.
Вдоволь наигравшись с самой выдающейся частью, мужчина переключился на ложбинку меж грудьми и живот, отметив мимоходом, что не привычный глазу рельеф мышц женщины смотрится сексуально. Здесь красная тряпка казалась еще более не уместной, и резким рывком итальянец отправил к праотцам вторую часть несчастного гарнитура. Вот теперь все было прекрасно, ни что не скрывало изгибов тела от взгляда. И его оно там, не его и какими путями мироздания оказалось рядом важным более не казалось.
Тяжело дыша, Занзас притянул женщину обратно, только сейчас заметив мутный взгляд и не предав ему значения. Мысли крутились вокруг того, что стоически держащийся на бедрах халат давно уже не в тему и ощутимо мешает, а снять его самому не отрываясь от женщины возможным не представлялось. Раздраженно нахмурившись итальянец перехватил одну дамскую руку и положил на ткань решив, что последние минуты жизни халатика имеет смысл вверить непосредственной хозяйке данной вещи.
- Убери его к чертовой матери.

Отредактировано Xanxus (2010-11-22 02:59:13)

Женщина явно любила целоваться и делала это мастерски, так что ничего против Занзас не имел, скользя языком по зубам и небу. Без того напряженный член полностью отвердел в теплых пальцах, и мужчина хрипло хохотнул, возвращая широкую ухмылку.
- Стержень, блять, нефритовый.
Не то что б его жизнь была скушна на события, но наиболее смешных момента в ней вспоминалось два. Битва хранителей, когда Скуало не просто сдох, а был красиво сожран акулой же. И поиск информации по японским обычаям, когда он, перепутав узкоглазых, вылетел на справку по искусству китайской любви. Хохотал тогда вариец до колик и подозревал, что лишь абсолютный страх перед начальством помешал половине организации сбежаться на источник странных звуков. Логично было предположить, что и дама на пресловутый трактат натыкалась.
Дотянувшись до мочки уха Занзас глубоко вздохнул, фиксируя аромат волос – таких же черных, но длинней и мягче его – вновь усмехнулся и прикусил чувствительную кожу.
- Женщина. Мне нравится, как ты рычишь.
Следующие укусы пришлись под подбородок и в район ключиц. Руки вновь заскользили по ягодицам, сжимая упругие округлости. В какой-то момент вспомнилась пострадавшая нижняя губа и Занзас, мстительно прищурившись, щипнул любовницу за внутреннюю часть бедра. Не то что б его когда-то интересовали потребности девок, но данный экземпляр, по причинам очевидным заслуживал исключения. Да и хотелось исследовать это сильное, но пока остающееся податливым тело. Женщина ему нравилась. Чего уж там, будь нечто подобное в его мире (и не являйся при этом отражением собственной сущности) – изменил бы принципам и обзавелся фавориткой.
На коже проступил пот и приятное по началу тепло обхватившей член ладони начало напрягать. Хотелось трения.
Руки скользнули от бедер к лону, где Занзас с удовлетворением отметил соответствующую ситуации влажность. Очертив кончиками пальцев овал, итальянец раздвинул внутренние губы и резко поднял женщину, насаживая на себя и сразу задавая ровный темп.

Отредактировано Xanxus (2010-11-23 09:30:12)

Занзас не отрывал довольного взгляда от лица подхватившей темп и плавно в нем двигающейся женщины. Тихое рычание, явно заменяющее стоны отдавалось в груди мягкой вибрацией и заводило куда сильней привычных воплей в духе мартовских кошек. Правда, почувствовав очередной рывок за волосы, он на миг задумался, стоит ли этот секс перспективы остаться покусанным, расцарапанным и с проплешинами, но следующие действия перехватившей инициативу стерли из головы посторонние размышления. Занзас резко выдохнул, чувствуя как женщина медленно впускает его в себя.
Желания сопротивляться не возникало, и он беспрепятственно позволил уложить себя на кровать, краем сознания отметив очередное повреждение и тут же забыв о нем, захваченный более яркими ощущениями. Итальянка двигалась достаточно быстро, а Занзас заворожено следил за качающейся в такт грудью, мял ее в ладонях, скользил по влажным от пота бедрам, тискал и поглаживал упругий зад. Дыхание окончательно сбилось, став тяжелым и хриплым, было чертовски жарко и с каждой минутой все больше хотелось подмять закусившую губу бабу под себя, трахая пока рычание не перейдет в скулеж. Но пока он сдерживался, позволяя женщине двигаться так, как хочет она и наслаждаясь коктейлем из вида вдохновлено скачущей на нем итальянки, исследования ее тела и напряжения, растущего с каждым новым движением. Удовольствие хотелось растягивать максимально долго, но в какой-то момент женщина дернулась особо резко и мысль о дальнейшем самоконтроле полыхнула, осыпавшись пеплом.
Стиснув зубы, Занзас обхватил любовницу за талию, приподнимая, стаскивая с себя и впечатывая в матрас. Одна рука легла под спину, пальцы сжались у шеи, то ли обнимая, то ли удерживая. Второй он закинул ногу женщины себе на плече, поднимая бедра под нужным углом, и резко вошел, не заботясь, доставляют быстрые глубокие толчки “представительнице слабого пола” боль или удовольствие. Главное, что самому мысль об остановке казалась чем-то из арсенала гестапо. Кровь прилила к оставленным льдом шрамам, делая их почти черными. Не прекращая движения, Занзас притянул женщину ближе, меняя угол. Коротко поцеловал и прижался щекой к пульсирующей жилке на виске.

Действия женщины были как нельзя кстати. Во всяком случае, сейчас варийцу на ум не приходила вещь лучшая, чем движущаяся в одном с ним ритме дама. Отзывающаяся на действия, проявляющая инициативу и не начинающая посреди процесса плакать, что ей причинили боль.
Тихий стон напоминал ведро кипятка, опрокинутое сверху. Стиснув женщину так, что другая, на ее месте, простыми синяками не отделалась бы, Занзас сам впился в ее рот, скорей кусая, чем целуя. И похеру, что завтра любому глянувшему на распухшие губы двух боссов станет понятно, в каком ключе прошло знакомство двух миров. Какое может быть дело до чьего-то мнения, когда женщина, прижатая с такой силой, что кажется продолжением собственного тела, дрожит и выгибается под тобой от удовольствия.  Задыхаясь и скользя по чужому телу затуманенным взглядом, на миг даже пришлось остановиться, подчиняясь сжавшимся вокруг горячим тискам.
Ровный темп канул в лету, Занзас резко толкал себя в такт сокращающимся мышцам. Собственное хриплое дыхание било по ушам, напряжение тела стало почти болезненным, но все это было где-то за гранью. Имела значение только находящаяся под ним итальянка. Мысль, ощущение дрожащего от удовольствия тела стала последней каплей, и мужчина дернулся, уткнувшись куда-то в шею и выходя в последний момент. Сознательное давно ушло, но, собрав волю в кулак, он выскользнул почти на автомате. Слишком давно прикинул, что на хрен не нужна баба, принесшая в подоле внучка для дедушки Тимотео. Захрипев, Занзас кончил на живот. Прижимаясь к горячей коже женщины, дрожа, как от удара током. Воздуха все еще не хватало, даже перед закрытыми глазами ухитрялись плавать отсвечивающими серебром точки, но после изматывающего, почти болезненного возбуждения разрядка была приятной, уносящей от берега волной. Как резкий контраст, тело итальянки вдруг стало казаться просто приятным на ощупь, красивым, умиротворяющим. И, наконец, вдохнув полной грудью, Занзас скатился с любовницы, восстанавливая мерный ритм дыхания и отрешенно глядя в потолок.
Секунда – пять – десять – тридцать.
- Охренеть.
В данной ситуации – почти философское замечание. Но ситуацию обрисовывало в полной мере. Было жарко, сонливо и хотелось пить, так что Занзас зашарил ладонью по кровати, пытаясь определить, нет ли около него края, где притаилась заветная бутыль.

Бутылка материализовалась вовсе не там, где он ожидал ее увидеть, но сегодня мужчину уже сложно было чем-то удивить. Так что Занзас просто приподнялся на локте и жадно присосался к бутылке, уже не различая вкуса, но с наслаждением понимая, что жидкость куда прохладнее его общей температуры. Стоило лечь обратно, как коньяк вырвали из руки, и на плече образовалась ставшая за последний десяток минут почти привычной тяжесть. Хмыкнув итальянец обнял женщину за плече, рассеяно поглаживая и вновь зашарил свободной рукой по кровати, на этот раз пытаясь найти нечто вполне конкретное, только что бывшее где-то рядом.
- Я всегда знал, что люблю Семью, себя и виски. Но раньше не думал, что себя на столько сильно.
Последнее слово смазалось зевком и вариец, плюнув на поиск, поймал бутылку, второй раз прикладываясь к горлу. Тело было полностью расслабленно, сознание клонило в сон, но новая порция алкоголя слегка взбодрила. Ровно на столько, что б не вырубившись перекинуться парой вялых фраз. Коньяк вернулся к добытчице, а под опущенную руку мужчины сама попалась искомая вещь. Он же тряпка, она же халат, который не так уж далеко и улетел. Ухватив добычу, Занзас лениво провел тканью по животу, стирая попавшую на него часть спермы. Душ, конечно, был бы лучше, но заставить себя встать и куда-то идти возможным не представлялось. Так что итальянец просто еще раз зевнул и передал бывший халатик лежащей рядом женской ипостаси, прикинув, что ей тем более не помешает.
Повернув голову на бок, Занзас сонно рассматривал устроившуюся на плече любовницу и чувствуя не привычное удовлетворение. В кои-то веки не хотелось разбить об орущий мусор пару стаканов, набить морду Саваде или, если говорить о вещах более близких, вытолкать любовницу из кровати в зашей, как поступал обычно. Рука машинально потянулась к шее и под пальцами обнаружилась цепочка припухших пятен, напоминавшая кривое шаманское ожерелье. Спину саднило, словно на кровать пробралась оса и жалится не довольная тем, что ее придавили. На губах появилась привычная кривая усмешка. Вот же наглая баба, а.
- Но если еще раз перепутаешь меня с тушей, которую на мясокомбинате надо разделать – убью.
Вероятно угроза прозвучала бы весомей, если б на середине фразы Занзас не закрыл глаза, щекой прижавшись к макушке женщины и с ходу начав погружаться в дрему.