Подобие подобием, а оружие было самым что ни на есть настоящим - еще бы несколько сантиметров и с головой в прямом смысле можно было попрощаться. Все же смелый поступок, за который чуть не огребли, того стоил. Теперь же можно было спокойно посидеть в комнатке тет-а-тет с бутылкой, подумать, что ж за херня-то такая творится. Однако ж нет, наедине с бутылкой такого коньяка оставаться было опасно. Да и в одиночку дамы редко пьют... Но вот же интересный случай, можно же было распить бутыль вместе со своей копией. А заодно и выведать мыслишки насчет произошедшего. Хотя если судить по собственному характеру, вторая наглая акула вряд ли поделиться подобными догадками.
Путь до родной комнаты занял где-то две-три минуты. Не близко, да, зато если что, вопль босса можно было расслышать, и проявив чудеса "спартанской" подготовки, быстро явиться в кабинет по одному простому "мусор!". Правда, зная свое положение в Варии, Ску этим пользовалась редко. Все-таки своеобразная правая рука босса, к тому же еще и девушка, - нужно же привести себя в порядок, причесаться, форму разгладить и тому подобное.
Тут даже было два плюса и одновременно две отмазки. Являться в неопрятном виде в кабинет к Занзасу было категорически запрещено, даже если это полудохлые офицеры - извольте не запачкать грязью и кровью дорогущий ковер. Второе же - да, Скуало обещала следовать везде и всюду за чертовым боссом, но не помнится, что бы она обещала не опаздывать. Когда же на вооружение шли стаканы, другая утварь или первые подвернувшиеся под руку предметы, обезоруживающее действие имела фраза "бьет - значит любит", правда, действовала она ровно в половине случаев. Раза четыре в неделю Супербия все же вычищала осколки граненого стакана с башки.
Почти весь путь Скуало слушала собственное недовольное бурчание по поводу истинности босса, выставления напоказ дорогущего коньяка, и то, что нарвавшийся на драку с Занзасом, оказывается, преспокойно себе шагал следом. Широким жестом распахнув заветную дверь и без всякого "здрасте" ворвавшись, можно сказать, и в свою, и в чужую комнату, Ску направилась в первую очередь куда?...правильно, к зеркалу. По пути ставя бутылку на какую-то тумбочку и уже морально готовясь пусть не к ужасу, но к долгим причесываниям и приведениям в порядок собственных волос уж точно.

Крик, раздавшийся из каких-то недр коридора, казалось, был слышен если не на все здание, то на все крыло-то уж точно. Голосовые способности наглеца просто поражали, а в мыслях промелькнула странная идея померяться с ним громкостью. Только вот судя по всему, стены или начнут угрожающе дрожать, или вовсе треснут.
Казалось бы - тишина. Хорошо и ненапряжно. И главное, что логично, тихо. Ни офицеров, которые часто любили приоткрывать дверь без стука, присвистывать и убегать. И если они наивно полагали, что Ску не запоминала их лиц, то они глубоко ошибались. Потом же, при любом удобном случае они получали либо "вооой" на максимальной громкости прямо над ухом, либо тычок в бок мечом. Последнее было только для постоянных клиентов, да и то, которые заслужили отдельной "благодарности" за наглость.
А эмоций на бесцеремонное прохождение мужчины в, можно сказать чужую, комнату, как-то не было. То ли настроение не то, то ли сил на лекцию по поводу "стучаться надо" уже не было. В любом случае, когда подражатель прошел в комнату и уделил внимание, в первую очередь, бутылке, Ску лишь сильнее затянула ленту, стягивая волосы в низкий хвост. Привычка на ночь, что уж сказать. Некоторые плетут косу, некоторые две, другие вообще спят с распущенными, но после долгих ночных ворочаний по всей кровати прическа превращается в слабое подобие "дикобраз с бодуна", и времени на приведение в порядок уходит больше, нежели пробежать на каблуках километров двадцать. Кстати о каблуках. Внезапно вспомнилось, что сапоги оказались на полтора размера меньше, - их пришлось снять почти сразу после того, как Супербия прикрыла дверь от всяких маньяков типа своей копии, - и отбросить куда-то в сторону. Все равно в утренней спешке по первому воплю босса находится все и сразу, что нужно и не нужно. Заданный вопрос и действие мечника, отражающееся в зеркале заставили заинтересоваться и повернуть голову в его сторону, мельком осматривая развернувшееся зрелище. Хранительнице Дождя пришлось замереть - расстегивать дальше пуговицы верха тесноватой формы не предоставлялось возможным по причине наличия почти незнакомого человека. А переодеться как-то надо, хоть и в шкафу была только мужская одежда.
- О чем ты? Конечно, это вообще-то моя комната, пусть и забитая чужим хламом. И убери руки от бутылки. Я ее для себя брала.
Еще, на этот раз почти оценивающе глянув на подражателя, словно на лот на аукционе, Супербия снова развернулась к зеркалу, осматривая теперь уже себя, опуская руки, мол, "перебьется, не дорос еще". Дальше нужно было как-то намекнуть, что бы посторонние свалили из помещения и дали нормально переодеться. Хотя толку-то? Не во что. А мужской халат смотреться на женской фигуре просто не будет - откровенно говоря, все будет или слишком выделяться, заставляя раз за разом поправлять и запахивать халат, или вываливаться, что хуже. Ску проследовала к кровати, по пути проверяя прочность завязанной ленты, уселась на край, скрестила руки под грудью и вопросительно уставилась на буквально отобравшего бутылку варийца.

Бутылку отдавать не хотели, что, безусловно, огорчало. Показывать этого Ску, естественно, не собиралась, - куда проще посверлить безразличным и в то же время требовательным взглядом то мужскую версию, то бутылку. Сказать, что безуспешно, было трудно - спустя некоторое время мужчина все же сдвинулся с места, но, уничтожив все догадки хранительницы Дождя, направился к шкафу. Еще один плюс, - тот среди своих, как он утверждал, вещей, мог найти что-то стоящее. Нашел. Правда, не стоящее, а простую рубашку. Свободная-то да, только коротковата чуток - сидеть в ней будет довольно проблематично, если вообще возможно, - та даже до середины бёдер даже не доходила. Но зато хоть что-то.
И да, попала она точнехонько на голову, одной из пуговиц неприятно стукнув по затылку. Долго предъявленная одежда находиться все там же не собиралась - спустя секунду Ску положила ее рядом с собой, почти тут же замечая очередное движение со стороны мужской версии и поднимая взгляд в его сторону.
И то, что та увидела, Супербия встретила пусть и явно фальшивой, но все же улыбкой. Странный приступ невиданной щедрости, которым следовало бы воспользоваться. Молча позаимствовав бутыль, мечница сделала три глотка, как говорится, даже не поморщившись. Просто пить жутко хотелось, а тут случай подвернулся.
- Если бы я знала, что за херня тут творится, я бы тут не сидела, а искала бы зачинщика. И вообще я то же самое могу сказать про тебя - черт знает кто, черт знает откуда. Непорядок~ - последнее слово было даже как-то ехидно протянуто, после чего был сделан еще один глоток.
А проблема на "переодеться" все еще была актуальна. То ли до варийца просто не доходило, что он - зритель непозволительный для подобной "роскоши", то ли ему и правда поглядеть хотелось, - судя по всему, не насмотрелся на босса в мини-юбке и с откровенным вырезом, - но факт оставался фактом - придется так. Ну, Скуало пусть специально никому своей фигуры не показывала, но комплексы по этому поводу не имела, хотя и переодевалась отдельно от других капитанов и офицеров. И пусть это было по просьбе босса, типа "не глазели на хранительницу Дождя, мусор".
Благо, данный пошив формы позволял сниматься ей не через голову - а то бы пришлось снова поправлять ленту и на этот раз уже лезть куда-нибудь за расческой, ибо в этом случае бы растрепалось все, что так долго укладывалось утром. Вручив бутылку обратно "щедрому человеку", мечница все же полностью расстегнула верх формы – пусть та и была маловата, благо, это не значило, что под нее не будет надеваться нижнее белье, - стянула тот с себя, откладывая в сторону, затем, накинув рубашку, застегнула практически все пуговицы, оставляя несколько сверху. Пусть одежда и не грозилась порваться при первом глубоком вдохе, но это все-таки чужое, а пришивать что-то как-то сейчас не хотелось.

Долгий взгляд варийца было сложно не заметить, однако Скуало не обратила на это особого внимания. Можно было, конечно, возмущенно пискнуть и, как завещали благородные дамы, натянуть на себя одеяло, но на данный момент у Супербии совсем не было тяги к подобным играм.
- Если ты живешь в этой комнате несколько лет, это еще не делает тебя ее обладателем, - усмехнулась итальянка, однако над словами блондина задумалась.
Действительно, учитывая обстоятельства того, что явно именно она попала в чужой мир, фразу "кто и откуда" следовало бы отнести к ней. Мечник слишком свободно и непринужденно ориентируется в помещении, к тому же от факта наличия мужской одежды никуда не денешься. Это точно не ее комната. Но не забирать же слова обратно. Промолчать тоже не представлялось возможным, значит, надо аргументировать. А чем аргументировать то, в чем ошибка предельно ясна ей самой? Пользоваться типично женским "Ну и дурак" очень не хотелось. Супербия перевела взгляд на свою мужскую копию и проследила за его движениями, а заметив, что жидкость в бутылке неумолимо сокращается в объеме, взгрустнула. Обстановка на нее вовсе не давила, но странное ощущение чужого все же присутствовало, и мечнице это очень не нравилось. Варийский капитан лег на постель и протянул коньяк, от которого итальянка не стала отказываться. Возможно, есть маленький шанс договориться с этим человеком, особенно если заметить, что блондин занял лишь половину постели.
- Откуда я знаю, что это действительно твоя комната? – варийка вполне дружелюбно улыбнулась, но в глазах отчетливо мелькали насмешливые искорки. – То, что ты так вольготно здесь расхаживаешь, еще ни о чем не говорит. Если в качестве оружия создали коробочки, вполне возможно, что какой-то извращенец под оружие приспособил копии сильных людей, - Скуало запаниковала, не договорила и быстро перевела взгляд с блондина обратно на бутылку. Такими дерьмовыми аргументами недолго убедить в том, что она сама как раз и является таким оружием, поэтому Супербия решила замять поднятую тему и вернула разговор в первоначальное русло. - И все равно у меня лишь догадки на счет того, кто ты и откуда, а потому лично для меня эти слова как нельзя лучше подходят тебе.
Акула выпила из бутылки и повернулась к Скуало, излучая решимость и твердость духа, способного преодолеть все невзгоды на пути в страну сновидений.
- И то, что здесь нет моих вещей, вовсе не помешает моему сну! – заверила итальянка.
Разумеется, она знала, где можно еще отдохнуть и предаться сладостному забвению. В какой-то момент мелькнула мысль поспать в кабинете босса, но вспомнила, что если появившаяся новая версия Занзаса все еще там, то она наверняка не знакома с понятием женской солидарности и все еще злится за стащенный коньяк. Да и спать на кресле или на столе было бы не очень удобно. Но все же в здании не одна комната и где-нибудь найдется пустая. А если не найдется, можно ее таковой сделать. Но в мечнице взыграло природное упрямство и стремление получить то, на что нацелилась, а именно – удобную мягкую постельку в комнате, сильно напоминающую ее собственную. К тому же совсем не было желания тратить время на поиски приличной спальни. Скуало сделала еще один глоток из бутылки за здравие и, забравшись на постель, села на варийца, тихо, но с усмешкой протянув:
- Это тебе не нравится перспектива спать с девушкой, а меня все устраивает, - произнося это, итальянка медленно склонялась к капитану и к концу предложения едва ли не касалась его губ.
Порой после бурного празднования успешно завершенной особо важной миссии приходилось спать в одной комнате не с одной личностью, а потому в каком-то смысле совершенно незнакомый человек в лице Супербии ее ни коем образом не напрягал. Возможно, помог алкоголь, а может, неясное ощущение близости – все же кто может быть ближе, чем ты сам? Задерживаться на мечнике итальянка не стала и, перемахнув через него, села поперек кровати, продолжив уже со злобой:
- Вооой! Никогда не слышал о пословице "Освободи постель свою для копии твоей"?! – и, одной рукой опираясь о мягкую мебель, а другой прижимая к себе бутылку, с силой пнула Скуало в бок, спихнув на пол. Все же нормально договариваться варийка очень не любила.

Скуало знала, что пинок не окажется безнаказанным, и понять это можно было уже по одному виду варийца, от которого мечница напряглась и ответила мрачным взглядом. Уступать новоприобретенную "песочницу" она тоже очень не хотела. И все равно, даже ожидая от блондина действий, среагировать на них должным образом и увернуться Супербия не успела, вследствие чего и была бесцеремонно обездвижена. В том, чтобы с кем-то спать она и правда не видела ничего предосудительного. Не трахаться же она предлагала.
- Я хочу именно эту комнату, – прямо ответила итальянка, не видя причин и дальше скрывать свое желание, и альтернативы данной спальне она даже рассматривать не собиралась.
Гостьей она себя здесь совсем не чувствовала, а давить на жалость фразами "я устала" или "в другом месте неуютно" и тем более произносить даже мысленно "здесь безопаснее" гордость не позволяла, да и правдой все это можно было бы назвать с большой натяжкой. Как ни странно, но в этой комнате рядом со Скуало ей действительно было спокойнее, что тоже мешало решению сдаться. И как она могла это сделать? Супербия никогда не сдавалась, и чем сильнее мечник пытался ее сломить, тем больше она хотела добиться своего. Использовать женские уловки для достижения цели Акула ненавидела, предпочитая силовые методы, и то, что варийский капитан не повелся на ее маленькую игру, порадовало, однако вместе с этим ударило по самолюбию. Скромницей она не была, и, выбрав объект своей любви на одну ночь, непременно его получала. Хотя на самом деле итальянка вовсе не пыталась соблазнить блондина, откровенное пренебрежение вызывало инстинкт охотницы. Но мысли об исправлении досадной ситуации быстро затмили последующие слова мужской версии Скуало.
- На кухне?! - злобный и гордый взгляд прожег варийца. В своем мире Супербия уже давно всем доказала личное право на пребывание в мафиозной семье, и всякий сомневающийся в этом жестоко поплатился за свою ошибку. Со временем таких людей становилось все меньше, но очередной тычок в половую принадлежность всегда воспринимался остро. Да Луссурия гораздо большая баба, чем она. – Я мечница, а не ебаная кухарка! – и слова тут же закрепил удар головой в нос варийскому капитану.
Акула не любила проявление собственной слабости, и тот факт, что ее еще и с видимым превосходством прижимали к кровати, стал сильно раздражать. Теперь показать наглому блондину, что она получила титул Второго Императора Мечей не за красивые глаза, было делом чести. Итальянка недовольно заерзала и дернула запястьями, но, почувствовав, что держат ее вовсе не для вида и освободиться нет возможности, напряженно и с явной ненавистью посмотрела в глаза варийцу. В какую-то секунду мечница искренне хотела в качестве маленькой мести еще и покусать Скуало, но сдержалась, ибо хоть это и не противоречит ее имени, зато по статусу не положено. Мириться с обстоятельствами она не собиралась, но, тем не менее, пока больше никаких глобальных действий не предпринимала, лишь изредка едва заметно двигая бедром и пытаясь осторожно высвободить запястья.

То, что Супербия так и не сломала мечнику ни одной кости, к тому же вообще при ударе едва его задела, разозлило ее еще больше. А от усмешки блондина у варийки и вовсе едва не скрипнули зубы, из-за которой, к тому же, хотелось долго и с чувством пинать варийского капитана по самому больному месту. Мало кому нравится, когда прямо показывают свое превосходство, и Скуало не была исключением, все сильнее ощущая желание заставить варийского капитана признать себя. Каждую минуту мечница проверяла, не ослабла ли хватка на запястьях, а окончательно убедившись, что освободиться нет никакой возможности, слегка расслабилась. Возможно, к проблеме следует подойти по другой тропинке. Пара упавших на итальянку прядок светлых волос оставила мокрый след на рубашке, но Супербия не обратила на это внимания – сейчас это казалось несущественным.
- А я и не надеялась, что ты проникнешься моим желанием, - итальянка все с такой же несоизмеримой гордостью и даже искорками презрения смотрела на блондина, но теперь тоже улыбалась. Улыбалась злобно и мстительно. – Я всего лишь предупреждаю, - миролюбиво протянула Скуало и, немного согнув ногу в колене, мягко прижала бедро между ног варийца, слегка приподняла голову и коснулась губами его щеки. – Будь осторожен, - с излишней и явно лживой заботой произнесла она.
Нет, пугать она его вовсе не собиралась, прекрасно осознавая, что это занятие бесполезное и может быть даже чревато для нее самой. Хотя, последнее Скуало не слишком заботило. А вот новость про еще одну прибывшую из другого мира гостью на секунду повергла Супербию в смятение, и мечница едва не угробила все начинания одним вопросом. Стоило попробовать пройти по намеченному пути до конца, а вполне и по-настоящему мирное предложение "Да ладно? Такеши?" вместе с заинтересованным взглядом и милой улыбкой, вызванной воспоминаниями, убила бы всю атмосферу, созданную таким трудом. А делать что-либо напрасно Акула очень не любила. И, будучи обладательницей типично женского любопытства, расспросить о подробностях варийка хотела, но все же решила, что и самой обо всем догадаться не сложно. Судя по тому, как именно о ней говорил Скуало, она действительно была нездешней. Да и в Вонголе есть лишь один мечник. Или мечница, как показал взбесившийся мир. Поэтому это определенно была Ямамото. Последняя брошенная блондином фраза с легкостью вернула Супербию в реальность, и та с презрением фыркнула.
- И что же она делала? Тюбиками от лака швырялась? – через секунду итальянка театрально вздохнула, незаметно дернув кистями рук, и вновь аккуратно повела бедром, тихо простонав: - Или бедная девушка пала жертвой твоего обаяния?
Вновь незаметное движение кистями, и Скуало мысленно поморщилась. Не разжимает, даже немного не ослабляет хватку, сволочь. Мечница даже мысли не допускала, чтобы нормально попросить о том, чтобы ее отпустили. Акула вновь вспомнила о Такеши и у нее возник еще один вариант развития событий: та надавала мечнику по морде. Или пыталась, что вероятнее. Допустив эту возможность, варийка с трудом сдержалась, чтобы не отвернуться и посмотреть на меч, но все же не отвела взгляда от блондина.

Бутылку, брошенную в стену, мечница не удостоила и взглядом, сосредоточив все внимание на Скуало. Отвести взгляд означало проиграть своеобразную маленькую битву, а этого она позволить себе не могла. В ответ на слова Супербии итальянка чуть было не произнесла сочувственное "Бедняжка, тетя тебя напугала?", но, заметив самодовольную усмешку, хитро улыбнулась.
- Какая плохая девочка, - Акула чуть склонила голову к плечу, с не скрываемым интересом смотря блондину в глаза. – Ей так не терпелось перейти к делу?
Под давлением выпитого коньяка и ситуации в целом, разумеется, первое, что предположила итальянка – это то, что Хранительницу Дождя Вонголы действительно использовали в корыстных целях, то есть поимели в прямом смысле этого слова. Мечница даже немного пожалела прибывшую гостью: Акула на девяносто восемь процентов была уверена, что в этом случае Скуало с ней не церемонился, и тряпки летели вполне заслуженно. За этими нелегкими думами варийка отвлеклась и, ощутив ладонь на своем теле, удивленно посмотрела на руку мечника, совершенно забыв, что совсем недавно обещала себе не отворачиваться. Не успела мечница должным образом на это отреагировать, как послышался треск рвущейся ткани.
- Что за..?! – возмущенно начала она, перевела взгляд на варийского капитана и уже спокойней продолжила: – Нет, мне, конечно, чужого добра не жалко… - заверила Акула и вновь посмотрела на порванную рубашку. - Но какого черта?!
После этого итальянка как нельзя лучше понимала Такеши, хотя даже если бы у нее были свободны руки, кидаться одеждой не стала бы. Но теперь на повестке дня появился еще один вопрос: в чем спать? Однако на его решение не было затрачено и минуты – от этой комнаты Супербия ни за что не откажется и будет спать хоть голышом. К тому же, одеяло пока никто не искромсал, и в него можно было успешно завернуться. Вновь почувствовав, как тело гладит чужая рука, Скуало напряглась, а когда пальцы варийца уже почти касались ее бедра, итальянка слабо дернулась, разводя колени в стороны, но уже в следующее мгновение прокляла и выпитый алкоголь, и секундную слабость. Именно поэтому на последующие действия Хранителя Дождя мечница реагировала агрессивнее. Настолько нагло и безнаказанно обращаться с ней позволял себе лишь один человек, что тоже не помогало смириться с ситуацией. С силой дернув кистями, пытаясь их освободить, Супербия заерзала под блондином, но тут же замерла, потянулась наверх, слегка выгибаясь, и с неприкрытой ненавистью посмотрела варийцу в глаза. Не хватало еще преподнести ему на блюдечке власть над своим телом. А вот временно взять под контроль другого человека – благое дело.
- Отпусти, - прошипела итальянка, излучая убийственную ауру.
Свою мужскую ипостась как свою копию Скуало не воспринимала хотя бы по той причине, что на данный момент относилась к нему как к противнику. Довольно необычному, и битва проходила за простую комнату, но все же противнику. А после произошедшего ей хотелось подмять его под себя еще и морально, наглядно показав, что ее место в Варии заслуженно.

Никаких оправданий итальянка не ожидала и, по сути, ее не слишком волновало, что происходило между Хранителем Дождя Варии и Вонголы при знакомстве и после него. Был лишь маленький интерес, но им с легкостью можно было пренебречь. Поэтому на слова варийца Скуало ничего не ответила и дальнейшие расспросы посчитала бессмысленными, а главное, никому не нужными, особенно в текущей ситуации и такой интересной позе. Акула недовольно поморщилась от слабой боли в запястьях, которая, тем не менее, довольно быстро забылась за последующими действиями Супербии. Упоминать посторонних людей в разговоре резко расхотелось, и все, что каким-либо образом не касалось текущей ситуации, плавно перешло на задний план как минимум до завтрашнего дня.
- А я бы предпочла большую свободу для своих действий, - мрачно усмехнулась итальянка и свела бедра, плотнее прижав их к ноге варийца и плавно ими двигая.
Тонкая ткань белья была слабой преградой на пути к ощущениям, но лежа неподвижно можно было легко от этого отвлечься, из-за чего мечница неосознанно водила бедрами вдоль ноги Скуало, иногда расслабленно, иногда прижимая ощутимее. Или почти неосознанно. Но как только рука варийского капитана коснулась груди, итальянка на секунду замерла, задержав дыхание. Когда же ладонь настойчиво сжала грудь, Супербия выгнулась, подаваясь вниз и, все так же прижимаясь, требовательно провела бедром вдоль ноги варийца. То, что ее лишили еще одного элемента одежды, было встречено с неодобрением в глазах, хотя никакого дискомфорта от этого мечница не почувствовала. Прохладу она тоже не ощутила, и было глупо убеждать себя, что жар в теле вызван всего лишь неожиданно поднявшейся температурой в комнате.
- Не честно, - на выдохе проговорила варийка и скорее по привычке, чем в надежде на то, что сдерживающая ее механическая кисть руки разжалась, дернула запястьями. С тем, что ее просто так не освободят, уже давно пора было смириться, и именно поэтому фраза была произнесена по совсем другой причине. Итальянка уже не импульсивно, а по собственной инициативе соблазнительно выгнулась, плавно поглаживая бедром ногу мечника. – На тебе больше одежды, - доверчиво протянула Супербия.
Скуало уже догадалась, что в вопросе достижения личных целей ее читают как открытую книгу, а потому итальянка с легкостью отказалась от еще одного маленького, но явно лишнего действа. Однажды, проходя мимо телевизора, на глаза Акуле попался эпизод из какого-то фильма, где симпатичная девушка приоткрывала ротик, скользнула по губам язычком, и объект ее страсти тут же исполнил все ее желания. Мечница на это презрительно фыркнула, но, будучи еще и женщиной, в памяти невольно запечатлела. Однако сейчас рисковать, пользуясь не проверенными лично смутными фактами, не стала.
Супербия склонила голову, посмотрев на штаны, и перевела взгляд обратно на варийца. В глазах итальянки была хорошо скрываемая надежда на то, что Хранитель Дождя поведется на ее открытый намек, а главное, что он задействует в этом обе руки. И хотя все было настоящей реакцией на прикосновения к телу, это не мешало воспользоваться ситуацией.

Даже если бы Скуало полностью освободил итальянку, то добровольно из-под мечника она бы выбралась только ради того, чтобы оседлать его сверху. Она слишком сильно хотела этого человека, чтобы просто заглушить все чувства и предаться здоровому сну, к которому стремилась ранее. А саму возможность тихо проведенной ночи она вообще могла возненавидеть, по крайней мере, на ближайшую пару часов. То, что над ней одержали верх, поначалу раздражало, но итальянка всегда хотела отдаться тому, у кого хватило бы сил обуздать в постели ее характер, и до этого вечера еще никому подобного не удавалось – итальянка всегда сама управляла ситуацией во всем до мелочей. И теперь, найдя такого человека, она не была намерена просто так его отпускать. Спор о комнате стал для Супербии несущественным, как, собственно, и сама комната – отчасти из-за того, что все внимание мечницы занял другой объект, отчасти из-за того, что итальянка внутренне утвердилась в мысли, что эту ночь она любыми путями проведет в этой спальне. Но победа была какая-то неустойчивая, странная и половинчатая.
Почувствовав, что одному запястью все-таки даровали свободу, варийка с подозрением посмотрела на Скуало. И опять победа лишь на половину, да и то с дикой натяжкой. С тем, что вторую руку все еще удерживали, Акула с трудом смирилась, поняв, что освободиться получится только если она попытается ее перегрызть, хотя покусать руку стратегического капитана лучший вариант. В то, что ее освободили только ради того, чтобы мечница перестала добиваться этого всеми способами, верилось слабо. Заметив, что сам снимать штаны вариец даже не думает, Супербия перевела взгляд на только что освобожденную руку и хотела было зло прошипеть "Это я должна их снять?!", но под давлением ощущений тяжело выдохнула и положила ладонь на затылок блондина. Настолько ярко реагировать на чьи-либо прикосновения Скуало могла лишь в определенных ситуациях и с определенными людьми, и сейчас соединились оба фактора. Однако это не означало, что Акула окончательно сдалась. Она никогда не снимала с любовника штаны по его желанию – чаще всего он сам не медлил, и на эти действия от нее даже намека не требовалось, итальянка лишь ради разнообразия предпочитала делать это по собственной инициативе. И то, что варийский капитан разрушил устоявшуюся традицию, повергло Супербию в растерянность – она прекрасно видела, что мечник себя сдерживает, и в другой ситуации Акула непременно похвалила бы выдержку. В другой – обязательно. Но сейчас она хотела мечника, и его сдержанность казалась ей препятствием на пути к желанному. Сейчас псевдо победа ее абсолютно не прельщала.
От приятных прикосновений по телу пробегала волна жара, и в низу живота уже сильно пульсировало. Понимая, что заставить что-либо сделать мечника невозможно, Скуало осторожно накрыла своей ладонью ладонь варийца и, немного разведя бедра в стороны, мягко направила ее ниже. Когда рука оказалась между ее ног, мечница легко надавила на палец Супербии. От удовольствия и секундной боли итальянка зажмурилась, резко выдыхая. Ее пальцы скользнули по руке блондина, и уже через пару секунд ремень на Скуало был расстегнут, а следом за ним и пуговица вместе с молнией. Однако спускать штаны итальянка не стала, лишь провела ладонью по ширинке. Акула хотела, чтобы мечник сам их снял, и станет действовать лично лишь в самом крайнем случае.

Итальянка завела руки за голову и вцепилась в покрывало, выгибаясь и не сдерживая стоны удовольствия. Она уже утвердилась в мысли, что не зря пыталась выбить свое право на ночь в этой комнате, хотя так же, как и ее мужская ипостась, секса не планировала. От очередного прикосновения по телу прошла новая волна жара, и варийка, сжав мягкую ткань покрывала, слегка потянула ее на себя, только тогда заметив, что оба запястья уже ничего не сдерживает, и теперь мечница полностью свободна. Но долгожданная свобода не вызвала у Скуало должной радости, даже наоборот – Акула посмотрела на Супербию, который в этот момент приподнимался, и в глазах итальянки мелькнуло беспокойство. Варийка потянулась за мечником, но это оказалось лишним – именно в этот момент ее обняли за талию. Скуало даже не подозревала, что простое объятие будет таким приятным – мечница прижалась к стратегическому капитану и расслабилась, добровольно позволяя своему Альтер-Эго на время полностью овладеть ситуацией. Хотела она того или нет, но в варийке зародилось доверие к Супербии. Не слишком сильное, потому как закалка бойца все же давала о себе знать, но все же было, и то, что появилось оно за такое короткое время, как и вообще его появление, самой итальянке очень не нравилось. И особенно не нравилось то, что на данный момент эта слабость была слишком сильно заметна. Но задуматься об этом Скуало не дали, грубо опустив на подушки. Акула хотела было хотя бы внешне возмутиться столь своевольному отношению – это действие ее не особо тронуло, но от вседозволенности растет и наглость, - но отвлеклась – слишком уж сильно мечник притягивал взгляд итальянки. Мечница скинула порванную рубашку и лифчик, а в следующую секунду тело вновь пронзила сладкая боль, и вернувшиеся жаркие ощущения затмили все остальное, заставляя порывисто дышать, со стоном выгибаться и сильнее прижиматься к варийцу. Об отсутствии поцелуев в губы Супербия не жалела и на них не настаивала – мечник в полной мере удовлетворял ее и единственное, чего она в этот момент хотела больше – это основных действий. Когда итальянку в очередной раз подняли и усадили к себе на колени, у Скуало мелькнула мысль, что, может, в прошлый раз все же следовало наказать варийца за наглость. Однако Супербия с видимым нетерпением прильнула к телу мечника, обняв его, покорно опустилась на возбужденный член, и мстительно провела ноготками правой руки по спине стратегического капитана, оставив четыре алые полосы – короткие и едва заметные, боль от которых в обычной обстановке должна была пройти максимум через пол минуты. Травмировать мечника она и потом успеет. От первых же быстрых движений бедрами из легких вырвался громкий стон. Отрывать взгляд от варийца дико не хотелось, но перед глазами все подернулось легкой темной завесой, и мечница, зажмурившись, прогнулась в спине и склонила голову назад, вновь страстно застонав. Упираясь ладонями на ноги Супербии, итальянка слегка откинулась назад. У варийки никогда не было желания выкрикивать имена любовников, но сейчас, вновь обнимая мечника, в промежутке между громкими стонами, порой перетекающими в короткие вскрики, имя непроизвольно сорвалось с губ. Что самой итальянке показалось странным, но она лишь крепче обняла Скуало.

"Тогда мы просто сменим позу" хотела ответить Скуало, но вместо этого послушно прижалась к мечнику. Говорить что-либо, а тем более спорить, не было никакого желания – слишком яркими были ощущения, чтобы итальянка пожелала отвлечься от них без серьезного на то повода. К тому же, на данный момент она вовсе не мечтала доставить своей мужской ипостаси как можно больше неудобств, даже наоборот, согласилась бы на почти любой его каприз. Возможно, она даже не стала бы слишком сильно препятствовать, если бы Супербия действительно решил с ней не возиться и просто перевернуть варийку на живот, но в этом случае их знакомство точно ограничилось бы лишь одними сутками с последующим коротким убеждением, что такое обращение с мечницей чревато последствиями. И хотя к такой позе итальянка совершенно не испытывала никакого негатива и никогда об этом не переживала, позволить подобные действия по отношению к себе Акула могла, но редко и тем более не в первую же ночь. Со своими любовниками Скуало поступала так же, как и ее Альтер-Эго со шлюхами – после проведенной вместе ночи у нее никогда не возникало желания повторить все с тем же человеком. Но происходило это вовсе не из-за того, что партнеры не удовлетворяли ее, что случалось довольно редко, а лишь потому, что никаких лишних чувств она ни к одному из них не испытывала. Но сейчас возникающая реакция на действия любовника была совершенно не привычна, и, вполне возможно, в следующий раз мечница явится в эту комнату с претензиями вовсе не на кровать.
Ну и ладно, - смирилась Скуало, немного уязвленная тем, что, соблазняя варийца, сама почувствовала искреннюю симпатию. К тому же, это даже вносило свою лепту в приносимое мечником удовольствие.
Слабая боль от сильной хватки заглушалась приятными прикосновениями к разгоряченному телу и вызывала желание застонать громче. В сексе итальянка отдавала немного большее предпочтение резкости и грубости, чем нежности, и ее Альтер-Эго очень точно воплощал ее собственные желания. Но, смотря на Супербию, у варийки появилась непреодолимая тяга прочувствовать и его поцелуй. Скуало склонилась к его губам, уже слегка коснувшись их и приоткрывая, когда мечник приподнял ее и добавил к члену пару пальцев. Итальянка вцепилась в варийского капитана и вскрикнула, слегка выгибаясь, на пару секунд напряженно сжав бедра и сильнее прижимаясь к телу блондина. Зажмурившись от переполняющих жгучих ощущений, Акула уткнулась варийцу в шею, тяжело дыша. Одной рукой зарываясь в длинные светлые волосы Альтер-Эго, мечница скользнула пальцами здоровой руки по его спине, провела влажным язычком вдоль шеи любовника и лизнула мочку уха. Слегка потянув за пряди волос, Скуало прикусила кожу на шее, оставив алый след. Однако одним укусом она не ограничилась и дразнящее медленно скользнула кончиком языка по коже, мягко дотронулась губами и вновь укусила. Поглаживая, Супербия плавно провела левой рукой по телу мечника и остановилась на предплечье. Застонав от очередного проникновения, Акула слегка сжала предплечье варийца – скорее для того, чтобы он не убирал руку, и вовсе не желая его останавливать.

Итальянка коротко выдохнула, зажмурившись и сильнее сжав предплечье мечника, когда тот вынул пальцы, но особого недовольства это не вызвало – Супербия приносил безумное наслаждение и без этого. Вариец опрокинул ее на постель, и только тогда Акула, полностью расслабившись, осознала, насколько правильным и своевременным было это решение. В этот момент у мечницы даже мелькнула мысль, что все-таки это счастье – смотреть, как другие работают, пусть и "работа" эта была довольно своеобразной. Но уже в следующее мгновение она вновь ощутила острое желание доставить любовнику в дополнение удовольствие не только от тела, но и от своих прикосновений.
Однако вновь нахлынувшие острые ощущения от толчков перекрыли все мысли, и Скуало сладострастно закричала в полный голос, напрягая корпус и подаваясь навстречу мечнику. Пальцы судорожно сжимали мягкое покрывало всякий раз, когда варийка запрокидывала голову с громким стоном. Разум давно затуманился от взрыва чувств, и итальянка перестала воспринимать не только время, но и место, где находилась, остался лишь человек напротив. Неописуемое наслаждение дурманило похлеще самого качественно коньяка, и на данный момент ни о каком предохранении мечница даже не задумывалась, хоть это и могло доставить изрядную долю неприятностей. Перед глазами стояла темная пелена, порой вспыхивая от сильных толчков, заставляющих женское тело выгибаться, словно оно тянулось к телу варийца, желая каждой частичкой прочувствовать его прикосновения. Чужое горячее дыхание на коже казалось прохладным для жаркого тела Акулы и, заметив, как капитан склонился к ней сильнее, Скуало посмотрела ему в глаза слегка замутненным взором, и, ожидая прикосновения губ, нетерпеливо коротко провела по своим губам кончиком влажного язычка. Она бы с удовольствием сама взяла, что хотела, но на то, чтобы самостоятельно приподняться, у мечницы не осталось сил. Когда же стратегический капитан потянул за пряди волос, итальянка на секунду недовольно поморщилась от резкой боли, но забыла о ней, как только блондин прикоснулся к губам. Супербия положила ладонь на затылок мечника, прижимая его к себе, и страстно ответила на его поцелуй. Бешеное сердцебиение отдавалось во всем теле, услужливо распространяя по телу жар, низ живота непроизвольно напрягся, и стенки влагалища чуть сильнее стиснули член. Акула прекрасно понимала, чем это может грозить, но сейчас итальянка даже не осознала этот факт, померкнувший среди более приятных ощущений, не позволяющих отвлечься.

Акула зажмурилась и тяжело выдохнула, почувствовав, как вариец вытащил член. В какой-то момент Супербия забеспокоилась, что действительно могла вырубиться от охватившего оргазма, но сознание постепенно прояснялось, и хотя различать объекты все еще было немного сложно, дымка перед глазами постепенно рассеивалась. Порывистое дыхание не желало успокаиваться, так же, как и частое сердцебиение, чему мешала еще и непосредственная близость мечника, горячее дыхание на ключице и случайные прикосновения. Итальянка хотела было провести рукой по своим волосам, пытаясь отогнать назойливые мысли о варийце, но в этот момент он поднялся и лег рядом, от чего желание обнять его слегка угасло, зато к нему прибавилось другое – прижаться к Супербии, устроившись на его груди.
- Божественно, - тихо проговорила мечница, расслабленно лежа на постели и наслаждаясь прикосновениями к своему бедру.
После такого волшебного секса останется лишь один минус – после каждой ночи, превзошедшей предыдущие, даже если в прошлом любовник казался на высоте, теперь он не будут удовлетворять в той же степени. Вопрос: что делать варийке, когда и если она вернется в свой мир? Ее мужской ипостаси там точно не будет. Отовариться в секс-шопе и пытаться удовлетворить себя перед зеркалом? Скуало вздохнула, мигом откинув эту идею. Перебьется.
Когда ее дернули за волосы, итальянка ощутила легкую злость, но, как ни странно, она не была направлена на какой-либо конкретный объект – злиться сейчас ей совсем не хотелось. Но прежде чем порываться обнимать мечника, Супербия решила все же сходить в душ, но для начала, сев на краю кровати и касаясь босыми ступнями холодного пола, отыскала в тумбочке обещанные салфетки и вытерла ими грудь и живот.
- Пока не передумал… - рассеянно повторила Скуало – она все еще была под влиянием пережитых бешеных ощущений, воспоминания о которых отвлекали, да и расставаться с которыми не слишком хотелось. – Трахнул меня и уже царь мира?! – итальянка резко развернулась, саданув пяткой по торсу мечника, после чего быстро убрала ногу, дабы вариец не вздумал схватить ее за ступню и каким-либо образом отомстить. Удар вышел слабым – все же, силы еще не успели полностью восполниться, да и желания причинять Супербии боль у итальянки не было. В памятное начало ночи она вовсе не просила разрешения у мечника на ночевку в этой комнате. Скуало просто пыталась помочь стратегическому капитану смириться с этим фактом. И то, что согласие было дано лишь после секса, итальянку вовсе не смутило и не натолкнуло на мысль о том, что она продалась за постель. Все же, ей и самой безумно хотелось провести с ним ночь. Ее действительно тянуло к этому человеку, но это вовсе не означало, что мечница станет послушной вариечкой. Акула слезла с кровати и, по пути выкинув салфетки в мусорку, подобрала первую попавшуюся под руку тряпку, впоследствии оказавшуюся полотенцем, и, обернувшись в него, шмыгнула в коридор, быстро, но осторожно ступая по коридору. Супербия вовсе не была из стеснительных личностей, но разгуливать по зданию в полуголом виде тоже не следует. Благо, по пути мечница никого не встретила и вернулась уже чистой и со слегка влажными волосами. Закрыв за собой дверь, мечница на секунду задумалась, залезла обратно на постель и пересекла ее на четвереньках, остановившись над варийцем и нависая над ним. Ладонь свободной руки прошлась по коже живота, все еще влажной от пота. Итальянка мило улыбнулась и склонилась к губам мечника, мягко их коснувшись. В глазах смешалась гордость с похотью, и Супербия дотронулась губами до уха Скуало, тихо прошептав: – Это я разрешаю тебе этой ночью спать со мной.
Наконец, она легла рядом, прижимаясь к стратегическому капитану всем телом, положив на него ногу и прислонив голову к его груди. Варийку сильно клонило в сон, из-за чего вид у Акулы выражал крайнюю степень усталости, безмятежности и изрядную долю удовлетворенности, хотя не скрывала этого мечница намеренно – разводить новые споры о том, где ей спать, очень не хотелось.